От редактора. О теме [1].
О теме и ее различных аспектах в Коране говорится с учетом его принципиальных особенностей. Это надо иметь в виду. Так, поскольку кораническое содержание излагается в ключе объективного познания, постольку и учение о воле излагается в этом же ключе. Это приводит к единству позиций Корана и научного познания. В том числе и по данному вопросу. Разумеется, это опять же имеет место в пределах познавательных границ разума. Именно в этих пределах научное знание «от человека» совпадает со знанием «от Корана». За этими пределами остается только знание Аллаха (Всевышнего), по отношению к которому Аллах предлагает верить ему на слово. Других форм доказательства объективности этого знания, как отмечено, не существует. Дело «упрощается» тем, что сам Аллах не настаивает на этом. Он просто предлагает верить ему на слово. Кто не желает этого делать, пусть не делает. Но Аллах не снимает и ответственности за это. За неверие будет спрошено в положенный день и час… А поскольку это условие является всеобщим для Корана, оно распространяется на все его темы, разумеется, и волю в том числе.
Одну особенность уместно подчеркнуть еще раз. В вопросах о мире человек рассуждает научно и философски. В случае научного рассуждения он получает доказательные ответы на свои вопросы. Основанием доказательства является вся его практика. В случае философского рассуждения он формулирует суждения истины по тому, как объект познания видится ему «по природе вещей». И по тому, как сама эта «природа» поддерживает его мораль и ценности, его субъективность в целом. В науке всё «завязано» на объекте, а в философии – на отношении к объекту человеческой субъективности – групповой, общественной или индивидуальной.
В системе вопросов, которые человек задает миру и которые принято характеризовать как «философские», есть такие, как что такое «мир», откуда и куда он идет? Какое место в нем занимает сам человек и каким надлежит быть ему? В чем заключена его жизнь и какой у нее смысл? Откуда человек берет свои ценности и как он доказывает их для себя? Что значит свобода и справедливость?.. И где опять же доказательства всего этого?.. А есть еще один круг вопросов. Они – о Боге. В чем его понятие и доказательство? Надо ли говорить о нем как «о Боге» или следует говорить как «о Богах»?.. Какое место он занимает в мире и нашей жизни?.. Эти вопросы можно продолжить… На них пытаются ответить наука и философия. На них отвечает и сам Бог. Это он делает в ниспосланных им через своих посланников Книгах, которые сопровождают всю человеческую историю. Об этом Бог, как Аллах, говорит и в Коране, последнем (на сегодня) из своих ниспосланий…
Коран начинает с указания на Аллаха как на Творца. Творца миров и творца человека. Всё остальное следует уже отсюда… Человеку надо с самого начала понять, что живет он в мире не сам по себе, а вместе с Аллахом, который создал его и направляет с тех пор и по сей день… Аллах положил конечной жизнь человеку, но сделал возможной для него еще одну жизнь… Всё это достаточно убедительно описано в Коране. В итоге человеческая жизнь оказывается планируемым, управляемым и направляемым процессом, все нити которого лежат в руках Аллаха…
А теперь можно поговорить и о воле.
Из того, что уже сказано об Аллахе и человеке, легко понять, что воля Аллаха есть явление первичное, а человека – вторичное. Чтó пожелает Аллах в отношении человека, тому и быть. Чего не пожелает, тому не суждено сбыться… Он так и говорит, сначала Я, потом вы. Если создам Я, создадите и вы. А если, нет, то и вы ничего не создадите, ничего не сделаете… Кому это непонятно… пусть постарается понять. Ибо без этого ни шага не сделать. Ни одного!..
Кораническое решение проблемы воли приведено (проф. А. Байындыром) в гл. 21. Оно позволяет преодолеть трудности и тупики, сложившиеся в коранической и исламской литературе. Но теперь встает вопрос о связи коранических представлений с идеями рациональной философии.
Западно-европейская философия активно исследует волю на протяжении последних примерно двух столетий. За это время были сделаны важные приобретения по теме, включая уровни абстрактной и конкретной воли. Воля как мир и представление (А. Шопенгауэр) следует рассматривать как тезис, характеризующий волю в качестве принципа бытия и познания. Как человеческая воля она есть движущая сила человеческой деятельности. Воля в этом значении была исследована в сферах политического и исторического процессов. Сформулированные теоретические положения оправдались в ходе последующей истории… Разумеется, это не исчерпало проблематику воли. Ее положения требуют дальнейшего теоретического анализа.
В советской философии, канувшей в историю, проблема воли была, если не запрещенной, то, во всяком случае, осуждаемой проблемой. Позитивы можно было вынести через их критику и отрицание. В этой теме давала знать о себе общая позиция марксистской философии с ее тезисом о первичности материи и вторичности сознания. А еще этот тезис был привязан «к классам». Рабочий класс – это производитель материальных благ, основы жизни. А дух – это то, что пребывает на втором плане. Им занимаются «господствующие классы», которые «таким образом пытаются утвердить свое политическое господство»… Такое понимание первичности материи и вторичности сознания (духа), то есть в соотнесении их с классами, не только деформировало их отношение, но приводило еще и к воинствующей позиции по отношению «ко всему духовному». Дух надо было критиковать и осуждать под углом зрения «первичности материи». В рамках такого подхода все, что было связано с ним, характеризовалось как «идеализм», объективный или субъективный. Воля попала в разряд явлений «субъективного идеализма». Наверное потому, что за ней усматривался принцип индивидуально-человеческой деятельности. Но если это «воля миллионов»? Этой категорией советская философия активно пользовалась… И тогда она есть «субъективная воля» или «субъективный идеализм»?.. Впрочем, какие могут быть вопросы, когда всё неверно с самого начала, по всему своему существу… Остается заметить, что в этих условиях трудно было рассчитывать на позитивную разработку темы. Так она и досталась «буржуазной философии». А советской философии оставалось только следовать за ней по пятам и «критиковать ее». Из этой критики затем можно было составить некое позитивное знание о теме. Так были упущены годы и десятилетия позитивных исследований. Понятно, что это относится не только к проблеме воли. В таком положении находилась вся сфера духовных и социальных в целом процессов, исследование которых должно было, в конечном счете, стать «доказательством и оправданием коммунизма». После провала всей этой практики, практики эксперимента, не оставалось ничего другого как только вернуться «к началам» – «от коммунизма к капитализму» и «субъективного идеализма» – к рациональной философии с ее проблемами духа и воли…
В качестве предпосылки отметим следующее.
Воля является фундаментальной составляющей духа. Потому она присутствует во всех его формах, сопровождая их на всем пути превращений. их из форм мышления в формы «практически осуществленного или реализованного духа». Это превращение совершается как в сфере самого духа, так и в предметной сфере. В обоих этих случаях дух отчуждает себя в форму практически реализованного или ставшего (состоявшегося) на деле духа. Но в первом случае это отчуждение или превращение духа из формы мышления (мышления-желания) в форму практического или состоявшегося духа имеет место в его собственной сфере, не покидая ее границ (желание написать книгу оборачивается реально написанной книгой), во втором – оно проявляется как переход от духа к (физическому) предмету. В этом случае дух оказывается перенесенным в предмет и зафиксированным в его физической форме. Для нас важно подчеркнуть, что оба эти процесса, столь непохожие друг на друга, по своей сути оказываются подчиненными единому механизму превращения духа. В его основе лежит сила воли. Это она движет духом, питает его энергией, стимулирует все его превращения…
Откуда берется эта сила? Ни откуда! Ни откуда извне. Она берется из него самого. Из самого духа. И даже «не берется». Она всегда при нем и включена на действие. Она есть его способность. Подобно тому, как дух способен, скажем, познавать, он способен также и волеть, то есть быть силой по отношению к самому себе. А сила всегда есть действие. Она связана с ним. Потому и дух, наделенный силой, есть дух действующий и деятельный. Остается только понять эту силу как волю… В этом определении дух выступает как самодействующий или самодеятельный. А воля, как его способность, оказывается внутренним качеством духа, которым он пользуется во всех случаях, когда считает это нужным…
Воля (понятие). Понятия мешиет и ирада, исследуемые в предыдущей главе (21), могут быть представлены, как отмечено, как воля и желание. Если их рассматривать как категории, характеризующие формы (формообразования) духа в направлении деяния, то возможны две альтернативы: параллельная и последовательная. В первом случае имеется в виду их относительная самостоятельность и несводимость друг к другу, во втором – следование их друг за другом, порождение одним из них другого. Так, с точки зрения деяния, желать можно сколько угодно. И если этот процесс не переходит в действие (деяние, деятельность), то все остается на деле таким, каким оно было в самом начале. То есть все «бурление» происходит в самом мышлении, не выходя за него и не покидая его. Но если мысль переходит в дело, желание оказывается началом всего этого процесса. Его результат вновь порождает желание, но уже на новом, так сказать, уровне (витке). А процесс перевода желания «в дело», в нечто практическое, предстает как акт воли. В этом случае желание оказывается его некой исходной ступенью. Воля начинает с желания, «продвигая» его к результату или к тому, чтобы сделать его, это желание, чем-то воплощенным в реальной жизни…
Желание представляет собой мышление о некоем предмете или явлении (объекте) в плане возможного его обретения или направления его действия на себя, в свою пользу. Оно есть его продукт. А мышление может делать со своим продуктом все, что ему по силам. Потому и мышление желания (мышление-желание), когда оно рассматривается как нечто принадлежащее мышлению, несет на себе всю его силу, черты и особенности. Для желания это оборачивается способностью абстрактного желания. В этой своей форме желание не знает никаких пределов и во всех случаях может отлетать от своего объекта так далеко, как только может. Превращение абстрактного желания в конкретное и реальное, такое, которое может быть реализовано на деле, практически, переводит его из формы неограниченного и беспредельного, – а потому и неопределенного, – желания (как формы мышления) в форму определенного или определенным образом организованного желания. А это желание всегда есть ограниченное, а порой даже и «очень ограниченное» мышление. На том желание и «кончается». Его возможности как формы, процесса и продукта мышления, рассматриваемого самого по себе и в своей чистоте (абстрактности), оказываются исчерпанными. Для развития мышления и его дальнейшего продвижения «по пути желания» требуется сделать следующий шаг. В этот раз он связан с практическим деянием, развертывающимся в сфере между мышлением и «миром», противостоящим ему и лежащим таковым как внутри него (мышления), так и во вне его. Речь идет о практическом освоении желания (мышления в форме желания или мышления-желания) в присущих ему двух принципиальных возможностях (альтернативах), лежащих таковыми как в самом мышлении, так и вне его. В этом смысле можно говорить о переходе к иному. Это иное есть то, во что переходит желание как стремление обладать им на деле, в действительностии. Это – желание как продукт деятельности, потому оно есть иное по отношению к себе как желанию, которое есть продукт мышления… Но можно и остановиться на нем самом. Никуда от него не двигаться. Так и пребывать в нем, в желании… Но тогда надо подумать о себе. О себе, остановившемся посредь потока. Поток – это те, кто принял решение двигаться дальше, от самого желания как мышления желания к желанию как продукту деятельности. Они пролетают мимо на скоростях. И могут «уронить» и раздавить…
…Чистое и абстрактное желание… Кого оно может устроить? Того, для которого мечтание является самоцелью. Таких сейчас «не осталось». Может где-то «в сытых» или «пресытых» кругах… К человеку-созидателю или группе, к которой относится подавляющее большинство современного человечества, в том числе и «в сытой и пресытой» его части, – это никак не относится. Это видно по самим людям. Их «нормальные экземпляры» не довольствуются никакими мечтаниями и желаниями. Желателей-мечтателей здесь нет. Все хотят иметь эту мечту-желание «на руках». Они очень практичны или прагматичны – эти современные люди. И никто из них не станет мечтать ради мечтания, желать ради желания. Если только для дела и «по зарплате»… Ровно по этой мере и никакой другой больше! Иначе «не впишешься в поворот», тебя выкинет из жизни… Потому и мечтают, и желают «по природе вещей». Желательно «мечтать так», особенно не удаляясь от жизни и реальности… В принципе, мечтать и желать можно «на всю катушку» или «во всю меру», точнее, без всякой меры. По одним лишь способностям! Всего лишь!.. Но когда встает вопрос о реализации мечты (желания) в жизни, надо суметь преодолеть стену реальности… А еще мечта – вещь «очень даже полезная». И чем более фантастична и удалена от всего реального, тем более и полезна. В ней скрыт потенциал на будущее…
Но вернемся к случаю, когда мышление выдвигает перед собой задачу практического достижения (осуществления) желания. Вот тогда и встает вопрос о том, как перейти от него к жизни, точнее, «добиться» его в жизни, как ее саму превратить в это желание? А это можно сделать только одним способом – если вывести желание (мечтание-желание) из его формы желания-мышления и придать ему форму вещи – желания-вещи. Перед этим обязательно надо подчеркнуть, что сама эта вещь может быть двоякой природы. Она может быть «вещью» как предметным телом, физическим и материальным, и быть «вещью» в форме духа, то есть быть явлением духовным. В этом случае желание опять же предстает как явление мышления… Остается подчеркнуть опять же возможность двух направлений (альтернатив) в движении от желания-мышления к желанию-вещи. Желание-вещь, как практически освоенное желание, предстает либо как физическое тело (предмет), либо как духовное. В последнем случае оно опять же предстает как мышление… Но мышление это многообразно. До исчерпания всех его форм. То есть желание, когда оно направлено на духовную сферу, ничем не ограничено и никакого предела не имеет. Оно может воплотиться (реализоваться) во всех формах и проявлениях духа (мышления). Ими могут быть формы рационального и иррационального (иррационально-мистического) мышления, объективного и произвольного мышления, а также формы мышления, характеризуемое (классифицируемое) по его фундаментальным признакам. По ним мышление (дух) можно характеризовать в таких структурах (образованиях), как объективное (объективно-научное) и художественное мышление. Особой его формой является мышление веры…
Если дальнейшее движение от желания (желания-мечтания) развертывается в направлении придания ему формы вещи или перевода (превращения) его в эту форму, то у мышления желания появляется еще одна всеобщая сторона (грань, черта, особенность). Она характерна для всех его форм – в плане дальнейшего движения от нее. А это движение идет, как отмечено, в направлении реализации усилий на перевод желания в форму духовно-воспринимаемой (духовно-пребывающей) вещи и вещи, воспринимаемой (пребывающей) предметно (физически, материально). И если для реализации этого движения требуются «усилия», то они есть ничто другое, как соответствующие – материальные и (или) духовные – действия человека. Эти действия, взятые в социальном масшабе, есть деяние или деятельность. В их фокусе лежит производство. А так как желание реализуется, как отмечено, в двух направлениях – материальном и духовном, то и деятельность как производство (то есть с производством в своем фокусе) отливается в формы материального и духовного производства. А желание преобразуется на этом пути в следующий духовный продукт, такой, как план и программа действий (деятельности и производства). Точнее, она вызывает к жизни «средства поддержки и реализации», в которые одновременно отливается и сама, как она есть в своей цели и средствах ее достижения (обеспечения)…
Производство основывается на способности человека к труду (иной раз эту способность путают с самим производством). Человек рождается с этой способностью. Точнее, с теми предпосылками, которые формируют и поддерживают ее. Среди них совершенно особое место занимает разум с его способностью к речевому выражению. Разум – это способность мышления, достигающая в понятиях отражения внутренней закономерности вещей. На этой почве формируется объективное (научное) знание, делающее возможным достижение человеком целей в объективном мире.
Следует подчеркнуть, что достижение целей делается возможным опять же в ходе производства. Оно осуществляется как «массовидный процесс», ибо сама человеческая жизнь есть процесс общественный, коллективный.
Это, вроде бы, понятно само по себе. «Непонятное» состоит в однобоком, порой, понимании производства. Оно понимается как материальное производство, а его духовная компонента как бы выпадает из внимания. Если этого «не делать», а брать производство таким, какое оно есть на деле, – как материальное и духовное, – то, легко понять, что это производство создается способностями человека к материальному и духовному труду. В свою очередь, это значит, что на основе этой способности, как на своем основании, организуется социальный процесс материального и духовного производства.
Связь этих форм производства со способностями и между собой определяется общей закономерностью отношения духа к объекту. В его основе лежит двоякое отношение к себе и иному. В первом случае всё движение духа развертывается в его собственной сфере, когда дух раздваивается на себя, как субъект, и другое, как объект. Производство в этом случае переносится на почву самого духа и совершается в его границах, без выхода за них. Во втором случае раздвоение имеет место в отношении духа к предмету (физическому, материальному). Дух остается в роли субъекта, а предмет становится объектом. Производство осуществляется в форме цикла движения духа от себя к предмету и от него обратно к себе. Формируются два круга движения с постояннотекущим переходом от одного из них к другому. Дух переходит от себя во вне, к предмету, а затем от него вновь возвращается к себе. С учетом этого можно говорить даже не о двух, а уже о трех кругах движения: (1) дух постоянно вращается в себе, (2) дух постоянно воспроизводит себя в предмете, значит, вращается в предмете. И, наконец, (3) дух соединяет оба эти свои движения (цикла) постоянным переходом от одного из них к другому: от движения в себе к движению в предмете и, обратно, от движения в предмете к движению в себе…
Из всего этого следует интересующее нас заключение. Оно о воле. Дух должен быть способен двигаться. Он должен быть способен на движение. На движение в отмеченном «кругу трех кругов»… Машина приводится в движение мотором (двигателем). Дух приводится в движение волей… Мотор устанавливается. А воля является способностью духа. Дух в себе есть и то, «что он есть», и то, что приводит его в движение. Значит он всегда «есть вместе с волей»…
Дух как дух и как воля действует уже во всей сфере человеческого бытия. И начинает здесь с его основного звена – труда и производства. Отсюда уже переходит во все остальные сферы…
Желание есть, как отмечено, процесс мышления в направлении движения к объекту желания, овладения им, присвоения его. Но желать можно двояко: «просто желать» и желать в направлении практического достижения желания. В первом случае никаких действий в отношении желания (объекта желания) не предпринимается. Оно, желание, «просто желается». Желание может претерпевать различные превращения в мышлении (воображении), но на деле все остается таким, как оно есть. Во втором случае предпринимаются реальные действия для его достижения (обретения, освоения) Этот переход от мышления-желания к мышлению-действию и предстает как воля.
Мышление-желание может иметь в виду, в качестве своей цели, как «нечто от духа», так и «от предмета». Независимо от этого требуется совершение соответствующих действий в направлении предмета желания для практического овладения им, перевода его из первоначальной формы желания в последующую форму «вещи». В первом случае желание, как желаемое, лежит в сфере мышления и представляет собой его «чистый» продукт. Во втором случае оно перетекает в бытие и лежит уже «в руках». В этой форме оно представляет собой уже нечто другое или параллельное тому, что лежит в мышлении в форме его чистого продукта. Так желание остается тем, что оно есть в себе и одновременно переходит «в свое другое». Или оно раздваивается на себя и то, что «переходит от него (или из него) в руки» и становится параллельным бытием (миром) по отношению к нему же самому. И здесь не имеет значения вид перехода – в смысле его принадлежности материальному или духовному бытию. Ибо и в том, и в другом случае он совершается по одному и тому же механизму или по механизму воли… Мышление должно своим собственным усилием заставить себя выйти из «транса» безмятежной мысли и «продвигать» ее в направлении к практическому ее освоению (превращению). И здесь опять же не имеет значения вопрос о том, куда и в каком направлении продвигается сама эта мысль. Мысль как образ в форме мышления-желания. Продвигается ли «к вещи» материальной или духовной… Остается еще раз подчеркнуть предельную всеобщность воли в системе человеческого духа. Дух «автоматически» превращается в волю, когда задается задачей практического обретения своих образов, поименованных в данном случае как желание…
К слову, в приводимой позиции Корана по данному вопросу, как мы это уже видели, о проблеме говорится совершенно всеобщим образом, без уточнения момента духовного и материального. Повторим, идея заключается в том, что желание может быть у человека произвольным, то есть он может желать «по-своему», не испрашивая на то разрешения Аллаха. Но когда дело доходит до действий… Аллах должен позволить сделать это. Он должен позволить нам (сделать, создать), чтобы мы могли позволить себе (сделать, создать). И он позволяет, если считает это нужным. Причем позволяет как в положительном направлении, так и в отрицательном. Позволяет как в сфере материальных, так и духовных форм жизни… Иначе откуда берутся формы жизни, не согласующиеся с природой вещей, о которой говорит Коран и которую он предписывает людям как правило жизни и поведения. Откуда берутся антигуманистические и античеловеческие учения? Учения, простите, отвергающие самого Аллаха (Бога)?.. Для нас важно подчеркнуть, что во всех этих случаях характерным для человека является один и тот же механизм превращения мысли «в дело» или «в вещь» – через волю. Но теперь надо учесть ее подчиненный воле Всевышнего характер. С учетом этой подчиненности о воле человека можно говорить уже со всей определенностью. И всё будет верно. Но если не принять ее во внимание… То тогда будет трудно понять «несостоявшуюся волю». А вместе с ней – и «наказанную волю»…
[1] Задача в данном случае заключается в том, чтобы попытаться связать объективное содержание Корана с научным (научно-философским) содержанием темы (разумеется, в рамках возможностей и проблематики переводимой книги).
См. сюда также нашу монографию: Р.М. Османзаде. Проблема идеального в свете основного вопроса философии. АН Азерб. ССР, Баку, 1988.
Свежие комментарии